Программуля

– Рассказ –

«Ну-ну – „Голомойда и Ко“. Фамилия такая что ли, Голомойда?» – презрительно усмехаясь, бормотал себе под нос Савелий Михалыч, высокий и грузный мужчина в серьёзных летах.

Его руки, держащие красочную рекламную газету из почтового ящика, слегка подрагивали, а очки с объёмистыми плюсовыми линзами немного съехали вниз. Несмотря на ранний час, белки глаз были покрыты извечной тёмно-красной паутинкой «бессонно-телевизионных» сосудиков, которые, впрочем, никак не снижали внимания их владельца к каждому печатному слову.

«И что же ты предлагаешь, голомойда несчастная? – продолжал он со вкусом. – Ого!.. Предсказание судьбы на основе компьютерного анализа биографии?! Точно жулик. Задашь кучу вопросов, постучишь по клавишам,  а закончишь банальным гаданием. Куда ж ты от него денешься, голомойда учёная?»

Савелий Михалыч с превеликим удовольствием оседлал своего конька и лихо гарцевал на нём по многотиражноиу полю, громя шарлатанов всех мастей и доверчивых дурней иже с ними. Однако, допив свой чай с парой ложек сахара и ломтем хрустящего белого хлеба, грустно задумался. В голове снова свербила мысль о никчемности прожитой жизни, о том, как мало в ней было моментов подлинной радости и удачи. Да и откуда им было взяться, когда он постоянно любой ценой стремился к личному покою? Кто как не он всячески обходил рисковые ситуации и попросту не желал что-либо менять без крайней на то надобности?

В окно светило, в глазах серело. Взор Савелия Михалыча, в такт мыслям, нарывался на картины липкого уныния: вот бесчисленные крошки и капли на столе, вон гора грязной посуды в раковине, вон потёки на стенах, вон пыль чуть более чем в четырёх углах. Единственное исключение составляла чёрная гладь всемогущего телевизора. Хотя при взгляде сбоку и на ней оживали непонятно откуда взявшиеся жирные пятна.

Время от времени хозяин сбрасывал с себя оцепенение и лихорадочно приводил всё в порядок. Или почти всё. Или далеко не всё – годы злобно и неторопливо брали своё, постоянно вынуждая урезать привычки. Не уменьшалась лишь абсолютная вера в огромное чудо, которое просто обязано свалиться на давно поседевшую голову. Правда, Савелий Михалыч с горечью заметил, что круг его желаний настолько сузился, что стал элементарно противоречить неясной мечте.

«Нет уж, – думал он в отчаяньи, – с этим вопросом надо обратиться к специалистам. Уж они точно знают, чего наобещать».

Бедный пенсионер целых девять месяцев упражнялся в остроумии, чтобы в конце концов доиграться: желание попытать счастье опять взяло верх. И ведь знал, что  кругом отпетые мошенники, что ничего путного из подобной затеи выйти не может. Хоть и не очень крупно, да обязательно надуют. Но душа настойчиво капала на мозги:

«Не может быть, чтобы абсолютно все!..»

А тут и погода подоспела: до чего ж легко подняться и выйти на улицу летом – ни тебе долгих одеваний, ни дождя, ни скользкой дороги. Конечно, как ни крути, с палочкой – до метро, потом – тряска в поезде, пересадки, непроходимые толпы. Далее придётся с пресловутой палочкой разбираться, где тот странный переулок, до которого как пить дать нужен автобус или трамвай. Если не оба…

«И находят же эти проходимцы тёмные закоулки вместо простого и ясного Центрального проспекта. Или на худой конец, пересекающей его Аллеи Мира!»

Задавленный монотонностью своей жизни старик прекрасно понимал, что его смешная борьба уже проиграна по всем газетным статьям. Тем более, что всяческими правдами и неправдами в квартире завелась небольшая сумма на нелепые причуды совершенно одинокого человека. Да, и самое главное: в том объявлении был праздничный купон с 50-процентной скидкой для пенсионеров!

* * *

– Вот, присядьте и заполните, пожалуйста, регистрационную форму. Приём – через десять минут, – прощебетала аппетитная секретарша в чересчур летней блузке.

Посетитель взял протянутый лист на картонке, нехотя отошёл от стойки и расположился на исключительно мягком диване из чёрной кожи. Лихо закинув ногу на ногу, он принялся с отвращением заполнять анкету, которая подозрительно смахивала на больничную. К счастью, этот процесс заметно облегчила сама секретарша, сделав парочку дефиле к шефу и обратно.

«Прелестно, – с восторгом отметил он про себя, – можно считать, что моя авантюра уже окупилась. Подумаешь, десять минут! Да хоть пятнадцать! Лишь бы эта почаще шастала. Между прочим, с клиентом работать надо, ублажать всячески».

– Между прочим, – вдруг эхом отозвалось милое создание, – вам крупно повезло – обычно мы принимаем только по предварительной записи, но сегодня одну встречу пришлось перенести.

«Нет, ну ясен пень, – мысленно откомментировал посетитель, – не успеешь переступить порог гадального салона, как тебя сразу начинает преследовать удача».

Однако сомнительное везение получило мощное подтверждение свыше – за окном ни с того, ни с сего хлынул дождь.

– Ох, как здорово я проскочил! – невольно вырвалось у подобревшего Савелия Михалыча.

«Хоть бы прошёл пока я здесь дурью маюсь», – срикошетило в мозгу.

И он с энтузиазмом вернулся к анкете, которую стал заполнять с толком, с чувством, с расстановкой. Но стоило ему вывести кривулю бесповоротного согласия со всеми условиями, как раздалось звонкое:

«Господин Корольков! Николай Борисович ждёт вас. Пойдёмте, я провожу».

«Надо же – „Николай Борисович“, – внутренне усмехнулся раззадоренный пенсионер, – а по фамилии не скажешь».

Он молодцевато вскочил на ноги и, стараясь не напирать на предательскую трость, устремился вдогонку за строгими округлостями.

* * *

– Моё почтение, Савелий Михайлович, – раздался приятный баритон хозяина кабинета. – Милости прошу.

– И вам здравствовать… – растерянно прозвучало в ответ.

Имя-отчество импозантного человека средних лет, как назло, вылетело из головы клиента, а обращаться по неблагозвучной фамилии ему показалось вызывающим.

Николай с трудом подавил мимолётную улыбку. Он проходил эту ситуацию многократно и буквально коллекционировал неловкие мины посетителей в своей памяти. В принципе, он даже был благодарен судьбе за столь примечательный казус, который как-то сразу настраивал его собеседников на деликатный тон и сбивал потенциальную агрессию.

– Итак, – ласково взял он быка за рога, – вам хочется чуда.

Савелий Михалыч оторопело вздрогнул, словно кто-то без спросу влез к нему в душу, но тут же оправился:

– Да, вы совершенно правы. Ничто другое в моём возрасте и положении привести сюда просто не могло. Впрочем, и остальные являются к вам примерно за тем же, не так ли?

– Всё верно, всё верно. Правда, мои услуги несколько отличаются от того, что творится в нашей сфере.

«Да кто бы сомневался!» – с готовностью воскликнул про себя посетитель.

Внутри у него всё взыграло от потихоньку подтверждающейся собственной правоты. Так сатирик с любовью и упоением издевается над окружающей действительностью, тщетно пытаясь из неё вырваться.

– Позвольте же мне вкратце обрисовать ситуацию, – ничтоже сумняшеся продолжал хозяин заведения, – я гаданием не занимаюсь.

Посетитель уже просто млел от каждого нового слова, как от старой доброй мелодии. Ну всё, буквально всё шло по ожидаемому сценарию.

– Несколько лет назад я между делом от скуки написал маленькую программулю, которая получала на входе описание моей собственной жизни за последние пару недель и выстраивала возможные события назавтра. По-научному это называется экстраполяцией. Получились настолько занятные результаты, что я в страхе прекратил опыты на себе. Было, знаете, как-то не по себе, хотя шло только хорошее. Потом обмолвился другу, и он просто насел на меня, жалуясь, что попал в полосу тотального невезения. Разумеется, я стал его отговаривать, предостерегая от ещё худших вестей, но безуспешно. Короче, и на нём сработало – я предсказал ему роскошное предложение, и буквально на следующий день он его получил. Друг просто расцвёл и тут же стал повсюду меня рекламировать. Пришлось начинать свой бизнес, преодолевая лень, смешанную со страхом. Кстати, этот поворот в судьбе тоже был предсказан во время первых экспериментов на себе. Правда, в несколько завуалированной форме. Разумеется, не всё шло гладко, мягко говоря, но в целом грех жаловаться.

Бедного клиента стали одолевать смешанные чувства. Он столько раз уже проходил эти сказки с маловажными по сути отличиями. И каждый раз до слёз мечтал, чтобы всё сбылось. Тем не менее, мечта с завидным упорством оставалась мечтой.

– … и таким образом, – снова прояснился голос искусителя, – вы должны хотя бы в общих чертах рассказать о своей жизни, а затем – крайне подробно о том, что с вами происходило в течение последнего месяца. Да, и сделайте, пожалуйста, акцент на памятных достижениях и удачах, по возможности с указанием года. Извините, что не буду всё время смотреть на вас – приходится параллельно вводить нужную информацию в компьютер.

«„Нужную информацию“, твою мать, – подумал в сердцах Савелий Михалыч, – мутишь воду, голомойда поганая. Очки нечистой клавишей втираешь. Да и нет у меня таковой информации. Вся жизнь – псу под хвост».

А вслух понеслось гладкое:

– Ну что мне о себе сказать? Родился здесь же, никуда, кроме юга летом, не путешествовал. Учился в средней школе, затем в политехе на инженера-механика, пошёл по распределению в заводское КБ. Ну, это, значит, конструкторское бюро.

– Да, я помню это сокращение, – улыбнулся Николай.

– И сокращение через тридцать лет, аккурат, подоспело. Ну, когда вообще всё развалилось. Таких, как я, тогда был весь город. Выяснилось, что люди, которые никуда не лезут, а просто добросовестно выполняют свою работу, никому не нужны. Особыми способностями природа и родители меня не наделили, так что пришлось устроиться продавцом на рынке. Потом, когда полегче стало, прибился к городской телестудии шофёром. Весело там было. Много молодых, идеи какие-то необычные. Подкалывали меня: «повезло тебе, дед, что работал в КБ, а не в КГБ». Но эти шутки уже недолго продолжались. Как только случилась пустяковая авария, меня тут же спровадили на пенсию. Ну, в общем-то, всё. Никаких особых удач или достижений.

– А как же семейная жизнь? – с удивлением поинтересовался собеседник. – Чувства, дети?

– Были чувства. Женился по большой любви. Да, пожалуй, это была единственная удача в моей жизни. Пожалуй… И характерами сошлись, и вкусами. Правда, жена сразу захотела ребёнка, а я мечтал, чтобы у нас сначала появилось своё жильё. Уговорил, скопили на первый взнос и въехали в кооперативную квартиру. Сколько радости было! Потом жена опять заговорила о ребёнке, а я с детства мечтал о машине. Ну, квартиру тоже выплачивать надо было, при тогдашних-то зарплатах. Вот и упросил супругу повременить ещё немного.

«По большой любви, говоришь?» – зло подумал Николай, иногда постукивая по клавишам.

– Через пару лет вроде как снова удача, – отстранённо продолжал клиент, – меня вдруг повысили до старшего инженера. А жена ушла. К начальнику моего начальника. Я как-то не решался требовать продвижения, а она взяла и пошла добиваться. В итоге добились её…

– Сочувствую и понимаю, – с трудом выдавил из себя предсказатель.

– Да я давно уже простил её. Долго, очень долго злился, психовал. А потом крепко приболел, и мне сказали, что нужны только положительные эмоции, иначе всяко случиться может. Навёл о ней справки – оказалось, что там тоже не выгорело: деток – двое, а мужика толком и не было. Сразу отпустило. Как рукой сняло.

– Не жалеете?

– Да о чём вы говорите! Не дай Бог лишние рты в те времена. Особенно, когда страна целиком рассыпалась! Конечно, рано или поздно всё худо-бедно устаканилось, и, чего греха таить, невесело в одиночку-то. Ни семьи, ни родных, ни друзей. Как там в народе говорят? «Один как перст»? Обидно и несправедливо. Я ведь тоже человек. И у меня какие-никакие чувства имеются.

– Тогда рискну предположить, что с тех пор вы не раз уже обращались к моим коллегам, не так ли?

– Разумеется, – ничуть не смутившись, подтвердил Савелий Михалыч. – Наобещают с три короба, ждёшь истово манны небесной, а в итоге оборачивается пшиком.

Николаю не терпелось поскорее разделаться с этой тягомотиной. Он уже понял, что ничего обнадёживающего в компьютер ввести не удастся, а его программуля просто не рассчитана по мановению волшебной палочки сотворить чудо из воздуха.

«Просто смешно, – говорил ему внутренний голос, – рассчитывать на что-либо, всю жизнь плывя по течению и думая только о себе».

Он глядел на потёртый пиджак посетителя, на его не первой свежести рубашку и чувствовал, как хорошо он понимает Господа Бога, к которому вот такие горемыки испокон веков обращали свои эгоистичные и бессодержательные взоры.

– Так, давайте закончим с полной биографией, – встрепенулся Николай, желая избавиться от отрицательных эмоций, а ещё больше – уложиться в график. – Расскажите мне как можно подробнее о том, что у вас происходило в последний месяц.

«Да что там у тебя могло случиться? – металось в его мозгу. – Ну, приболел опять чем-нибудь. Ну, узнал, что в Африке голодают, а в Америке один миллиардер подал в суд на другого. А что ещё?»

И действительно, ничем особым Савелий Михалыч более не порадовал, хотя по отчаянном размышлении отметил вдогонку, что на пути сюда удачно проскочил сильный дождь и вообще попал на приём без записи. К своей досаде, он, правда, заметил, что хозяин салона почти ничего не вводил в свой компьютер, и это сразу обесценило даже сегодняшний неказистый фарт.

«Ну, хоть бы из вежливости постучал, – разлилась внутри горечь. – Я, конечно, ни бельмеса в подобных делах, но простейшие-то вещи соображаю».

Тут Николай быстренько застучал по клавишам, и у посетителя немного отлегло. Он, правда, опасался, что это могла быть всякая ерунда вплоть до издевательств в его адрес, но старался смотреть на происходящее с оптимизмом. На самом же деле его «оракул» просто отвечал на письмо совершенно другого клиента.

– Так, понятно, – бросил он, отправив послание, – думаю, мы можем приступать к главной части. Возражений или добавлений нет?

Получив в ответ обречённую отмашку, Николай решительно нажал кнопку ввода и откинулся на спинку кресла хрестоматийным программистским рывком. Затем опомнился, приподнялся с чересчур удобного положения и развернул экран вполоборота к окончательно деморализованному посетителю.

«Хотя бы один из нас сможет насладиться наползающей зелёной ленточкой прогресса на фоне переливающихся цветных фракталов», – хмыкнул он про себя.

Савелий Михалыч вперился в экран, будто это был вопрос жизни и смерти. Как заложник за солнечными часами, он следил за каждым набегающим процентом невидимой проделанной работы.

«Точно дýрит своим декоративным компьютером», – стучало у него в ушах, ничуть при этом не умаляя надежд. Напротив, надежды только росли и крепли вопреки всему сказанному, с каждым изменением нарисованных цифр.

«Чем не религия, а? – думал, глядя на него, Николай. – Ни черта в этом не смыслит, наверняка чует подвох, и всё равно верит истово и неколебимо. Последняя надежда одинокого, пожилого и глубоко несчастного человека. Не шибко привлекательного, но далеко не худшего. Даже немного неловко перед ним, хотя я никого не пытаюсь надуть – программуля что надо, на совесть сработана».

Пауза несколько затянулась, но Савелий Михалыч сидел как вкопанный. Он даже не отреагировал на предложение чашечки чая, хотя это привело бы в движение столь взволновавшую его секретаршу. Николай, тоже не на шутку занервничал от непривычно долгого ожидания и, чтобы отвлечься, стал разглядывать пешеходов на улице.

«А почему они через лужи не прыгают? – улыбнулся он собственной мысли. – У меня сегодня день рождения».

– Ничего себе… – обомлел посетитель.

Николай вздрогнул и повернул голову к экрану, на котором вовсю красовалось сообщение об удаче десятого уровня, и один за другим шли салюты.

– Это высший уровень… А говоря нормальным языком – просто счастье… – пересохшим голосом выдавил он, совершенно не понимая как такое могло случиться. – Видите ли, мой программный продукт работает, опираясь исключительно на факты. Да, все мы верим в чудеса, но я изначально избегал этой стороны, потому что её нельзя описать рационально. Мне гадание не интересно, потому что так можно кому угодно выдавать всё что угодно. Смысл в том, чтобы вывести закономерность событий и предсказывать, исходя из этого. Как говорят в народе, «что стопал, то и слопал».

Клиент весь внутренне сжался. С одной стороны, он получил именно то, чего жаждал. А с другой, ведь ничего конкретного ему не сказали. Так, проделали загадочные манипуляции, после чего объявили желанный результат, подсолив наукообразием. Шаманство какое-то. И посему, вместо радости, глухо невезучий Савелий Михалыч испытал знакомую боль и разочарование. Он с горечью осознал, что шёл сюда именно за подтверждением своей злой доли.

«На дурака не нужен нож…», – как нельзя невовремя вспомнилась ему популярная песенка.

– Ох, ничего себе, – отозвался рефреном Николай, – похоже, вы нарвались на рог изобилия.

Бедный клиент поднял глаза на монитор и прочитал:

«Дополнительно: удача десятого уровня для кого-то из близких».

Савелий Михалыч аж подскочил от негодования и буквально сорвался на визг:

– Это же форменное издевательство! Какие близкие? Я же говорил, что у меня ровным счётом никого нет! Вы – обыкновенный жулик, который только прикрывается сверхсложной техникой! А на самом деле это не более чем мебель! Как вам не стыдно?! Мне не жаль денег за эту, с позволения сказать, консультацию – чай не обеднею! Вы мне в душу плюнули. Я и сам-то понимал, куда лезу, но была мифическая надежда: «а вдруг на сей раз ошибаюсь? вдруг и в самом деле что-то эдакое, научное?». Что ещё остаётся в моём положении?

Савелий Михалыч побагровел, как варёный рак. Его отчаянно трясло от ненависти к бесчисленной своре циничных шарлатанов. Не помня себя, он взмахнул тростью, как топором, и с остервенением рубанул…

Раздался крик, и по прошествии Бог знает сколько длившегося мгновения, он сквозь туман разглядел Николая. Тот глухо стонал, прижимая левой рукой правую локтевую кость. Сзади распахнулась дверь и влетела решительная секретарша с сотовым телефоном наперевес.

– Не трогай его, Леночка. Пусть катится отсюда, – прохрипел хозяин заведения, качаясь в кресле от боли.

«Какая удача… – пронеслось в его уцелевшей голове. – „Аге-уке“… Рука сама блок поставила… Пятнадцать лет в зал не ходил… Какое счастье…»

«Какая удача… – бормотал под ноги Савелий Михалыч, на ходу сглатывая подкатывающий комок. – Смертного греха избежал… Тюрьмы избежал… Какое счастье…»